<- назад

Кьяра Кастеллини (Chiara Castellini), Сильвана Беллетти (Silvana Belletti), Паоло Говони (Paolo Govoni), Стефано Гвидзарди (Stefano Guizzardi) Факультет биомедицинских и биологических наук и междисциплинарных исследований, кафедра гистологии, Пармский университет, Парма, Италия; E-mail: stefano.guizzardi@unipr.it Порядок цитирования: Castellini, C., Belletti, S., Govoni, P. and Guizzardi, S. (2017) Anti Inflammatory Property of PDRN – An in Vitro Study on Cultured Macrophages. Advances in Bioscience and Biotechnology, 8, 13- 26. http://dx.doi.org/10.4236/abb.2017.81002 Получено: 2 декабря 2016 года. Принято: 8 января 2017 года. Опубликовано: 11 января 2017 года. Авторское право © 2017 год. Принадлежит авторам и «Сайентифик Рисёрч Паблишинг Инк.». Настоящая статья охватывается действием лицензии в соответствии с лицензией Creative Commons «С указанием авторства, международная» (CC BY 4.0). http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/

Аннотация

Старение кожи и большинство возрастных заболеваний связаны со слабо выраженным хроническим воспалением. Нуклеозид аденозин, сильнодействующее эндогенное противовоспалительное вещество, в значительной степени вовлекается в механизм развития воспалительных заболеваний и посредством взаимодействия с A2AR (adenosine A2 receptor – аденозиновый рецептор A2) непосредственно активирует механизм защиты от воспалительного повреждения. Цель настоящего исследования заключалась в том, чтобы исследовать способность PDRN (polydeoxyribonucleotide – полидезоксирибонуклеотид), смеси дезоксирибонуклеотидных полимеров с разной длиной цепи, которая подобно аденозину связывает рецептор A2A, ослаблять признаки воспаления в клеточной линии макрофагов. Клетки макрофагов мышей линии RAW264.7 инкубировали с PDRN в присутствии LPS (lipopolysaccaride – липополисахарид), который является основным компонентом наружной мембраны клеток грамотрицательных бактерий и представляет собой сильнодействующий активатор макрофагов, а также в отсутствие такового. Нами была выполнена оценка уровня производства оксида азота и секреции медиаторов воспаления (т.е. TNF-α (tumor necrosis factor – фактор некроза опухоли), IL-10 (interleukin – интерлейкин), IL-12 и VEGF-A (vascular endothelial growth factor A – фактор роста эндотелия сосудов А)). Полученные нами данные показывают, что PDRN вызывает значительное снижение степени воспаления в макрофагах, предварительно стимулированных LPS. Степень воспаления оценивалась по содержанию оксида азота (p <0,001) и уровню секреции цитокинов (p <0,001). Кроме того, PDRN стимулировал высвобождение VEGF-A, что способствовало заживлению ран. Наше исследование показало, что посредством связывания с рецептором A2A PDRN в значительной степени содействовал снижению выраженности воспаления.

Ключевые слова

Культура клеток, макрофаги, RAW264.7, воспаление, старение кожи.

1. Введение

DOI: 10.4236/abb.2017.81002 11 января 2017 года

Старение представляет собой многофакторный и прогрессирующий дегенеративный процесс, который определяется как накопление повреждений и тесно связан с воспалением. Хотя этиология процесса старения на настоящий момент не полностью понятна [1], хроническое воспаление определенно играет важную роль, неразрывно связывая воспаление и старение. Известно, что с возрастом концентрация медиаторов воспаления обычно возрастает даже в отсутствие острой инфекции или других видов физиологического стресса [2]. В процессе старения индуцируется непрерывное повышение экспрессии провоспалительных медиаторов в виду возрастного дисбаланса процессов окисления-восстановления. Вероятнее всего, оно обусловлено ослаблением систем защиты от окислительного разложения и увеличением производства активных форм кислорода, таких как перекись водорода (H2O2) и реактивный оксид азота (NO) [2]. Этот дисбаланс, приводящий к слабо выраженному хроническому системному воспалению, известен как «инфламэйджинг» (inflammaging) [3]. Процесс старения кожи имеет комплексный характер и связан с воздействием комбинации внутренних (или хронологических) и внешних факторов, т.е. ультрафиолетового излучения (или фотостарение), курения сигарет, загрязнения воздуха и неправильного питания. Старение, вызванное воздействием внутренних факторов, сопровождается потерей клеток, истончением дермы и появлением мелких и тонких морщинок. Кожа, подвергшаяся инфламэйджингу, покрыта морщинами, присутствует нарушение пигментации и наблюдается протеолитическая активация и разрушение волокон коллагена и эластина в дерме. Предполагается, что воспаление и накопление активных форм кислорода являются основными причинами старения кожи [4] [5]. Было высказано предположение о том, что моноциты и макрофаги способствуют инфламэйджингу больше, чем любой другой тип клеток. Макрофаги гетерогенны и присутствуют в большинстве тканей, где они обуславливают многочисленные воспалительные, иммунологические и метаболические процессы [6]. Моноциты изменяются с возрастом и способствуют инфламэйджингу, вызывая функциональный сдвиг в сторону провоспалительного фенотипа и снижения функции [7]; известно, что эти клетки увеличивают производство воспалительных цитокинов и продлевают иммунный ответ [8]. Одним из основных путей, в рамках которого вызываемое свободными радикалами окислительное повреждение стимулирует воспалительные реакции, включает TLR (Toll-likereceptor – Toll-подобный рецептор). TLR представляют собой семейство универсально экспрессируемых рецепторов, которые играют иммунитета, особенно на начальном уровне взаимодействия между заражающим микроорганизмом и фагоцитарными клетками, такими как макрофаги [9]. TLR распознают молекулы, которые имеют решающее значение для целостности микроорганизма, но представляют собой «чужие» молекулы вследствие их химического состава или клеточной локализации [10]. Компоненты стенки микробной клетки, такие как липополисахариды, эндотоксины из наружных мембран грамотрицательных бактерий, липопептиды и белки жгутиков, распознаются в плазматической мембране иммунных и эпителиальных клеток с использованием TLR4, TLR2 и TLR5, соответственно [11]. В частности, активация TLR4 липополисахаридами инициирует воспалительный ответ, ключевыми медиаторами которого являются фактор некроза опухоли альфа (TNF-а) и интерлейкин-12 (IL-12), а также выделяемый оксид азота (NO), свободный радикал с малым периодом полураспада, который опосредует многие биологические функции, например, иммунную защиту, нейротрансмиссию, нейротоксичность и вазодилатацию. У пожилых людей часто наблюдается повышение уровня этих провоспалительных цитокинов как в системном кровообращении, так и в оседлых макрофагах [12]. В дополнение к активации механизма воспаления в ответ на воздействие патогенных микроорганизмов или повреждение тканей, макрофаги участвуют в производство полноценного заживления ран, индуцируя выработку VEGF и ангиогенез. Эти специфические физиологические функции обусловлены пластичностью макрофагов, которая позволяет им изменять свою форму и функцию в ответ на сигналы окружающей среды. В рамках действующей классификации макрофагов поляризация рассматривается в соответствии с двумя различными фенотипами: классически (M1) или альтернативно (M2) активируемые макрофаги [13]. Макрофаги фенотипа M1 активируются ассоциированными с патогенами характерными молекулярными структурами, такими как LPS, или выделяемым Т-клетками цитокином IFNγ (interferon gamma – интерферон-гамма). Они обладают провоспалительным фенотипом и повышают уровень секреции провоспалительных цитокинов (например, IL-1, IL-6, IL-12 и TNF-α) и окислительных метаболитов (например, NO и супероксид) для активации иммунного ответа. С другой стороны, макрофаги фенотипа M2 активируются различными стимулами (например, IL-4/IL-13 и глюкокортикоидами) и обладают фенотипом, задействованным в стимулировании заживления ран, ремоделировании тканей и разрешении воспаления [13]. Недавно Гринберг и другие определили новый подтип M2-подобных макрофагов, активируемый посредством совместной стимуляции макрофагов TLR и агонистами аденозиновых рецепторов A2A; эта стимуляция переводит макрофаги из фенотипа М1 в М2-подобный фенотип, известный как M2d [14] [15]. Нуклеозид аденозин является эндогенным противовоспалительным веществом и представляет собой сильнодействующий физиологический и фармакологический регулятор, который производится клетками в ответ на стресс, вызванный распадом АТФ (аденозинтрифосфат). В частности, активация рецептора A2A является одним из наиболее фундаментальных и первоочередных механизмов защиты тканей от воспалительного повреждения, который изменяет сеть цитокинов путем снижения секреции воспалительных цитокинов макрофагами in vitro [16]. Результаты ряда исследований указывают, что аденозин участвует в модуляции воспалительного процесса [17], т.е., агонисты A2AR ингибируют повреждение хряща, уменьшая экспрессию IL-8 [18] или ослабляя воспалительную реакцию в суставных хондроцитах [19]. Полидезоксирибонуклеотид представляет собой смесь полимеров дезоксирибонуклеотидов с разной длиной цепи и является агонистом рецепторов A2A. PDRN широко используется в клинической практике для дооперационной и послеоперационной обработки кожи, в лечении язв, обусловленных синдромом диабетической стопы, и венозных язв, поскольку он стимулирует метаболизм фибробластов и способствует увеличению производства компонентов кожного матрикса [20]. В рамках других клинических исследований также отмечалось, что PDRN способствует более быстрому заживлению аутологичных полнослойных кожных лоскутов на донорских участках [21] [22]. Цель настоящего исследования – изучить, способен ли полидезоксирибонуклеотид, агонист рецепторов A2A индуцировать противовоспалительный фенотип в клетках макрофагов мышей линии RAW264.7, обладающих высоким уровнем эндогенной экспрессии TLR4, с заострением внимания на производстве оксида азота и уровне секреции медиаторов воспаления.

2. Материалы и методы

2.1. PDRN

Полидезоксирибонуклеотид (PDRN, «Mastelli srl», Сан-Ремо, Италия) представляет собой фракцию ДНК, содержащую смесь дезоксирибонуклеотидных полимеров с разной длиной цепи, от 50 до 2000 пар оснований. Его получают из рыбы, выращенной для потребления человеком, с использованием внутренних методик компании, посредством очистки и высокотемпературной стерилизации, что позволяет получить очень высокую долю очищенной ДНК и гарантировать отсутствие активных белков и пептидов [23].

2.2. Культура клеток и виды экспериментального воздействия

Перитонеальные моноцитарно-макрофаговые клетки мышей (линия RAW264.7) были получены из банка клеток «Istituto Zooprofilattico della Lombardia e dell’Emilia Romagna» (Брешиа, Италия). Клетки выращивали обычным образом в среде DMEM (Dulbecco Modified Eagle Medium – среда Игла, модифицированная по Дульбекко) с добавлением 10% FBS (foetal calf serum – плодная сыворотка теленка), 4 мМ глутамина и антибиотиков (стрептомицин, 100 мкг/мл, пенициллин, 100 ед/мл) и держали во влажной атмосфере с концентрацией СО2, составляющей 5%, при температуре 37°С. Для определения концентрации оксида азота клетки высевали в 96-луночные планшеты с плотностью 30 × 103 клеток на лунку. Для определения уровня секреции цитокинов и VEGF клетки высевали в 24-луночные планшеты с плотностью 15 × 104 клеток на лунку. Через 24 часа после посева питательную среду заменяли свежей средой с добавлением PDRN (100 мкг/мл) в присутствии LPS (из E. coli, серотип O55:B5) в дозе 1 нг/мл или 10 нг/мл (из маточных растворов 100х в DMEM) или в отсутствие такового. Дозу PDRN подбирали, исходя из данных предыдущий исследований, в рамках которых отмечалось, что в дозе 100 мкг/мл агонисты рецептора A2A значительно подавляли воспаление, вызванное LPS [16]. В зависимости от условий эксперимента PDRN добавляли сразу (0 часов) или через 1, 2 или 3 часа после LPS и оставляли в среде на всем протяжении экспериментов.

2.3. Жизнеспособность клеток Жизнеспособность клеток оценивали с использованием резизуриновой пробы

[24]. Резазурин представляет собой нефлуоресцентную молекулу, которая метаболизируется внутриклеточными ферментами в флуоресцентное соединение резофурин λem = 572 нм). После 24-часовой инкубации жизнеспособность клеток испытывали, заменяя питательную среду раствором резазурина (44 мкМ, «Sigma Aldrich») в бессывороточной DMEM. Через 20 минут измеряли флуоресценцию при длине волны 572 нм с использованием считывающего устройства для мультипланшетов. 2.4. .Определение уровня производства NO Концентрацию нитрита в питательной среде как индикатора производства NO определяли через 24 часа после обработки PDRN методом флуориметрии, основанном на производстве флуоресцентной молекулы 1H-нафтотриазола из DAN (2,3-diaminonaphthalene – 2,3- диаминонафталин) в кислой среде [25]. 100 мкл среды переносили на черные 96-луночные планшеты с прозрачным дном («Corning», Кембридж, Массачусетс, США). Затем добавляли DAN (20 мкл раствора 0,025 мг/мл DAN в 0,31 М HCl). После 10 минут при комнатной температуре реакцию останавливали посредством добавления 20 мкл 0,7 М NaOH. Стандартные образцы испытывали в такой же среде из маточного раствора 1 мМ натрия нитрита. Флуоресценцию (λex 360 нм, λem 430 нм) определяли с использованием считывающего устройства для мультипланшетов Enspire от «Perkin Elmer» (Уолтем, Массачусетс, США).

2.5. Секреция цитокинов

Присутствие фактора некроза опухоли (TNF-α), интерлейкина-12 (IL-12) и IL-10 в питательной среде клеток линии RAW264.7 определяли с использованием наборов для иммуноферментного анализа RayBio® («Ray Biotech», Норкросс, Джорджия, США) в соответствии с инструкциями производителя. По истечении выбранного периода инкубации с PDRN (6 часов для TNF-α и IL-10, 24 часа для IL-12) 100 мкл среды переносили в 96-луночные планшеты, функционализированные антицитокиновыми антителами и инкубировали в течение ночи при температуре 4°C. Затем в каждую лунку добавляли 100 мкл биотинилированного антитела и инкубировали в течение 1 часа при комнатной температуре, после чего добавляли 100 мкл раствора стрептавидина. Через 45 минут образцы инкубировали со 100 мкл реагента для одностадийного анализа тетраметилбензидина в течение 30 минут, после чего незамедлительно регистрировали поглощение при длине волны 450 нм с использованием спектрофотометра для планшетов. Стандартные образцы испытывали в аналитическом буфере из маточного раствора (50 нг/мл) рекомбинантного цитокина.

2.6. Секреция VEGF-A

Присутствие VEGF-A в питательной среде клеток линии RAW264.7 после 24-часовой инкубации с PDRN определяли с использованием наборов для иммуноферментного анализа RayBio® («Ray Biotech», Норкросс, Джорджия, США) и выполняли определение, как описано выше. Стандартные образцы испытывали в аналитическом буфере из маточного раствора (25 нг/мл) рекомбинантного белка.

3. Материалы

Если не указано иное, все реагенты были предоставлены компанией «Sigma Aldrich», Милан, Италия.

4. Статистический анализ

Результаты приводятся в форме среднего значения ± стандартное определение (среднее ± SD (standard deviation – стандартное отклонение)). Статистический анализ выполнялся с использованием программного обеспечения GraphPad Prism® версии 5.00 («Graph-Pad Software Inc.», Сан-Диего, Калифорния). Данные сравнивали с использованием однофакторного дисперсионного анализа и проверяли с применением критерия Бонферрони post hoc. Результаты считались значимыми при p <0,05 по сравнению с клетками, обработанными LPS (положительным контролем).

5. Результаты

5.1. Жизнеспособность клеток Влияние PDRN в отдельности или в сочетании с LPS (1-10 нг/мл) на жизнеспособность клеток линии RAW264.7 испытывали с использованием резазуриновой пробы после 24-часовой инкубации. PDRN (как в отдельности, так и в сочетании с LPS (1-10 нг/мл)) не вызывал значимого снижения жизнеспособности клеток, как показано на рисунке 1.

5.2. Производство оксида азота

На рисунке 2 приводятся данные об уровне оксида азота (NO), основного медиатора воспаления, продуцируемого активированными макрофагами. Его уровень его производства оценивался на основе концентрации нитрита в среде после 24-часовой инкубации клеток линии RAW264.7 с LPS (1-10 нг/мл) или с PDRN (100 мкг/мл). Влияние PDRN было более выраженным в присутствии LPS в дозе 10 нг/мл, нежели в дозе 1 нг/мл. PDRN, добавленный через 2 и 3 часа после стимуляции с использованием LPS, вызывал снижение производства NO на 30% по сравнению с клетками, обработанными только LPS (p <0,001).

Рисунок 1. Влияние PDRN на жизнеспособность клеток в клетках линии RAW264.7. Клетки, выращенные в течение 24 часов в полной культуральной среде, обрабатывали LPS в дозе 1 нг/мл (а) или в дозе 10 нг/мл (b) в сочетании с PDRN (в дозе 100 мкг/мл), который добавлялся одновременно или через 1- 2 или 3 часа после стимуляции с использованием LPS. Через 24 часа после обработки определяли жизнеспособность клеток посредством резизуриновой пробы. Результаты приводятся в форме среднего значения трех независимых определений ± S.D.

Рисунок 2. Влияние PDRN на производство NO в клетках линии RAW264.7. Клетки, выращенные в течение 24 часов в полной культуральной среде, обрабатывали LPS в дозе 1 нг/мл (а) или в дозе 10 нг/мл (b) в сочетании с PDRN (в дозе 100 мкг/мл), который добавлялся одновременно или через 1-2 или 3 часа после стимуляции с использованием LPS. Через 24 часа после обработки определяли концентрацию нитрита в питательной среде клеток. Эксперимент проводился трижды с сопоставимыми результатами. Результаты приводятся в форме среднего значения трех независимых определений ± S.D. ***p < 0,001 по сравнению с положительным контролем (клетками, обработанными LPS).

5.3. Секреция

провоспалительных и противовоспалительных цитокинов Уровень секреции провоспалительных цитокинов TNF-α, IL-12 и противовоспалительного цитокина IL-10 определяли после обработки клеток линии RAW264.7 LPS (в дозе 10 нг/мл) в сочетании с PDRN (в дозе 100 мкг/мл), который добавлялся одновременно или 2 часа после стимуляции с использованием LPS, в зависимости от уровня производства NO. Концентрацию TNF-α и IL-10 определяли через 6 часов после обработки, тогда как уровень секреции IL-12 оценивали через 24 часа после обработки с использованием LPS и PDRN. Как показано на рисунке 3, воздействие PDRN, добавленного через 2 часа стимуляции с использованием LPS, приводило к значительному и значимому снижению уровня TNF- α и IL-12 на 47% и 16%, соответственно (p <0,001).

Рисунок 3.

Секреция TNF-α, IL-12 и IL-10 в клетках линии RAW264.7. Клетки, выращенные в течение 24 часов в полной культуральной среде, обрабатывали LPS в дозе 10 нг/мл в сочетании с PDRN в дозе 100 мкг/мл, который добавлялся одновременно или через 2 часа после стимуляции с использованием LPS. Концентрацию указанных выше цитокинов определяли через 6 часов после обработки для TNF-α (a) и IL-10 (c) и через 24 часа после обработки для IL-12 (b). Их уровень измерялся во внеклеточной среде с использованием методики, описанной в разделе «Материалы и методы». Результаты приводятся в форме среднего значения трех независимых определений ± S.D. ***p < 0,001 по сравнению с положительным контролем (клетками, обработанными LPS).

Результаты нашего исследования, демонстрирующие ингибирование секреции TNF-α и IL-12 под воздействием PDRN, свидетельствуют о том, что благоприятный эффект PDRN при воспалительных процессах или травмах может частично объясняться указанным ингибированием. Кроме того, PDRN вызывал выраженное повышение уровня IL-10, в сравнении со стимуляцией с использованием LPS (2-кратная индукция). Противовоспалительные свойства IL-10 хорошо изучены и включают контроль высвобождения TNF-α in vitro и in vivo [26]. Настоящее исследование показало, что PDRN способен увеличивать секрецию IL-10 после стимуляции с использованием LPS, и данное явление способствовало ингибированию TNF-α.

5.4. Производство

VEGF-A Влияние PDRN на секрецию VEGF-A клетками линии RAW264.7 оценивалось через 24 часа после обработки LPS в дозе 10 нг/мл в сочетании с PDRN в дозе 100 мкг/мл, который добавлялся одновременно или через 2 часа после стимуляции с использованием LPS. Как показано на рисунке 4, PDRN значительно увеличивает секрецию VEGF-A на 42%.

Рисунок 4.

Секреция VEGF-A в клетках линии RAW264.7 cells. Клетки, выращенные в течение 24 часов в полной культуральной среде, обрабатывали LPS в дозе 10 нг/мл в сочетании с PDRN в дозе 100 мкг/мл. который добавлялся одновременно или через 2 часа после стимуляции с использованием LPS. Концентрацию VEGF-A измеряли во внеклеточной среде через 24 часа после обработки с использованием методики, описанной в разделе «Материалы и методы». Результаты приводятся в форме среднего значения трех независимых определений ± S.D. ***p < 0,001 по сравнению с положительным контролем (клетками, обработанными LPS).

6. Обсуждение

Связанное с возрастом слабо выраженное воспаление (инфламэйджинг) в настоящее время признано значимым элементом развития многих возрастных заболеваний [27]. С возрастом развивается дисрегуляция врожденной иммунной системы, которая характеризуется стойкими воспалительными реакциями, вовлекающими ряд иммунных и неиммунных клеток различного типа. Это нарушение регуляции включает как повышение уровня базального воспаления, так и ассоциированное нарушение способности запускать эффективные врожденные и приобретенные иммунные реакции [28]. В недавнее время было установлено, что воспаление и врожденный иммунитет играют роль в процессе старения кожи. Иммунная система защищает кожу от инфекции, удаляет поврежденные клетки и предотвращает нежелательные аутоиммунные реакции; однако она может способствовать процессу старения вследствие воздействия внутренних (или хронологических) и внешних факторов, например, ультрафиолетового излучения, курения сигарет, загрязнения воздуха, неправильного питания, а также посредством производства активных форм кислорода макрофагами [29]. Не только воспаление, но также ишемия и повреждение тканей представляют собой патологические состояния, при которых ускоряется метаболизм внутриклеточной АТФ, что приводит к накоплению внутриклеточного аденозина. Аденозин представляет собой пуриновый нуклеозид, который высвобождается в ответ на метаболический стресс и является сильнодействующим эндогенным регулятором, функционирующим за счет четырех подтипов рецепторов клеточной поверхности (A1, A2A, A2B и A3). Аденозиновые рецепторы A2A, в частности, присутствуют в линии моноцитарно-макрофаговых клеток [30], и было продемонстрировано, что в результате взаимодействия с аденозином или агонистами они способны модулировать функции макрофагов, например, производство оксида азота (NO), а также регулировать производство цитокинов как in vitro, так и in vivo [16] [31]. В настоящей статье было изучено воздействие полидезоксирибонуклеотида, агониста аденозиновых рецепторов A2 на клетки макрофагов мышей линии RAW264.7. Результаты нашего исследования показывают, что PDRN не влияет на жизнеспособность клеток и не вызывает уменьшения производства оксида азота при добавлении к макрофагам, предварительно стимулированным относительно высокими дозами LPS (10 мкг/мл). Полученные нами сведения свидетельствуют о том, что при продолжающемся воспалении PDRN оказывает противовоспалительное воздействие. Полученные нами результаты согласуются с данными других исследований [26] [32] [33] [34] [35], поскольку было обнаружено, что PDRN обеспечивает выраженную стимуляцию секреции IL10 и индуцирует значимое снижение секреции TNF-α и IL-12 в макрофагах, стимулированных LPS.

В дополнение к их противовоспалительным свойствам агонисты рецепторов A2A способствуют более быстрому закрытию раны в мышиных моделях [36]. В период заживления ран макрофаги играют ключевую роль в активации ангиогенеза, продуцируя VEGF-A. Регуляция экспрессии VEGF-A через аденозиновые рецепторы была продемонстрирована на нескольких типах клеток, включая клетки эндотелия и гладкой мускулатуры [37] [38]. Лейбович и соавторы показали, что экспрессия VEGF-A макрофагами мышей синергически повышается при воздействии LPS в сочетании с агонистами аденозиновых рецепторов A2A [39]. Более того, синергическое повышение экспрессии VEGF-A не отмечалось в макрофагах мышей, у которых отсутствовал аденозиновый рецептор A2A, но не рецептор A3, и соответствующий ответ не наблюдался в макрофагах мышей, у которых отсутствовали функциональные рецепторы TLR4, что указывает на критическую роль рецептора TLR4 в сигнальном пути. Ввиду многообещающей роли аденозина и аденозиновых рецепторов в улучшении кровоснабжения и заживления ран [40] [41] мы предполагаем, что PDRN может играть значительную роль в механизме ангиогенеза. В рамках экспериментальной модели ишемических полнослойных кожных лоскутов Полито и соавторы продемонстрировали, что PDRN улучшает кровоток, стимулируя экспрессию VEGF, а также восстанавливает тканевую структуру: в лоскутах, обработанных PDRN, наблюдалась полная реэпителизация и хорошо сформированная грануляционная ткань с высоким содержанием фибробластов [42]. Кроме того, PDRN значительно уменьшал площадь поверхности раны и улучшал состояние при пролежнях, на заживающих донорских участках при трансплантации кожи, а также при язвах, обусловленных синдромом диабетической стопы, за счет стимулирования неоангиогенеза [21] [43] [44]. Наши наблюдения указывают на то, что обработка стимулированных LPS макрофагов с использованием PDRN выраженно увеличивает секрецию VEGF-A до значений, значительно превышающих уровень секреции, индуцируемый PDRN или LPS по отдельности. В связи с этим связывание рецептора A2A является одним из наиболее важных механизмов защиты тканей от воспалительных повреждений. Следовательно, важный вывод нашего исследования заключается в том, что активация аденозинового рецептора A2A полидезоксирибонуклеотидом может представлять собой терапевтическую стратегию противодействия воспалению и снижения уровня активных форм кислорода.

7. Заключение

В заключение, PDRN может представлять собой новое, активное и безопасное средство против инфламэйджинга, действующее как противовоспалительное вещество, способное предотвратить или излечить повреждение клеточных и внеклеточных компонентов. Конфликт интересов Подлежащего заявлению конфликта интересов не имеется.